все, кто ходит к психотерапевту. начинают рассказ с него. может, и мне стоит? впрочем, мы, наверное, успеем дойти и до этой части, а потому можно и обождать.
меня зовут карен миллан, в девичестве - уолтерс, и моя жизнь ничем не отличается от остальных.
//first
я вижу сейчас карен миллан, закрывающую дверь своего дома. она выглядит невписывающейся и неподходящей ему - слишком отчужденно и холодно смотрит. карен когда-то смеялась заливисто громко и готова была переиграть старшего брата в футбол, дай ей только возможность, мало схожего у этой девушки есть с той, что сейчас подходит к авто на каблуках от джимми чу.
карен (мало кому же известно) донашивает эту одежду уже третий год, потому что после развода у нее не так уж и много осталось в шкафу.
брат говорил ей, бросив на него один взгляд, что с ним связываться себе дороже. карен не слушала и не прислушивалась, игнорируя все звонки. ее мало заботило, что говорили другие, потому что он был (да и есть) умен, красив и богат. иногда нынешняя миллан думает (она оставила фамилию мужа - глупо, но пусть), что дело было только в деньгах. это наивная ложь, потому что иначе жить с ним столько лет под одной крышей, отказываясь признаваться, что он - конченный торчащий на игле наркоман - она бы не стала.
мы пересекаемся с ней в первый раз в школе, когда сталкиваемся прямо на лестнице. карен извиняется, что-то быстро бормочет себе под нос, собирает все разбросанные мною да и ей тетрадки и убегает дальше. у нее развеваются красиво волосы, мягкие черты лица и в тон им такой же голосок. карен выглядит девушкой, которой можно доверять, впрочем, так оно и окажется.
она помогает делать уроки двум третям своих друзей, прикрывает старшего брата перед родителями и готовит еду ежедневно на целую ораву людей. уолтерс (девичья фамилия карен) готова сделать все, что угодно, лишь бы не быть одной.
и не оставаться в тишине.
карен кажется, что окажись она одна в совершенно пустом огромном пространстве, точно сойдет с ума. после врачи сообщат девчонке, что у нее всего лишь клаустрофобия, и в этом ничего удивительного в современном мире и нет. брат шутливо теребит ее по плечу, пока она улыбается и кивает.
все нормально. она все равно не остается одна.
//second
брат уходит из ее жизни пять лет назад. ровно пять. карен закрывает руками свое лицо, обнимает себя за плечи, ломает пальцы и гнет бесконечно руки. впервые в жизни она не может взять и сдержать свои эмоции, улыбнуться в ответ, быть вежливой и такой, какой нужно. в этой семье барри был тем, на кого карен могла в любой момент положиться.
барри был ей ближе всех.
у нее осталось еще двое, вот только теперь ей острее, чем раньше, кажется, что она только одна.
карен - второй по младшинству ребенок, но ей отчего-то кажется, что она впереди всех. она встречала барри после каждого его боя дома [после - с ним был его лучший друг - эмджей] с подогретой едой или парочкой бутербродов и аптечкой в руке. она заплетала волосы старшей сестре, потому что та опаздывала на супер-важное свидание всей ее жизни и никогда не рассказывала барри, откуда та только что вернулась. она помогала и младшему, объясняя одно задание за другим, и иногда думала, что готова повеситься к чертовой матери.
отец умер, когда барри было двенадцать, а матери просто-напросто было совсем не до них. хрен его знает, зачем вообще стоило заводить столько детей, но она ни с кем не справлялась.
карен отчаянно и не переставая старалась. его не может не быть. это первая мысль, что мелькает в ее голове, когда голос из трубки говорит, что срочно нужно приехать в больницу и подтвердить его личность; когда без конца ей названивает сэм, требуя поднять трубку и ответить на вопросы; когда в удивлении на нее таращится вся группа в университете, потому что карен сидит за партой и смотрит только на гребанный телефон в ее руках.
в следующую секунду он с грохотом ударяется о стул, а после падает на пол.
карен не верит.
нет.
и начинает беззвучно рыдать.
она впервые за долгие годы кричит на мать, говоря той, что это все ее вина; что ее никогда не было рядом, променяв их на других; что она - жалкая грязная предательница, в которой они никогда не нуждались, и если бы она, подобно отцу, свалила куда в мир иной, то карен бы стало легче. и лучше. проблемой бы стало меньше одной.
(а еще она добавляла, как было бы хорошо уйди эта женщина вместо брата. слишком хорошо.)
она говорит, как они прекрасно справляются без нее, как учатся, сдают экзамены, работают (о том, где работал когда-то барри - она молчит), и никто их не трогает никогда. говорит, что сменяя одного мужика на другого, то можно было бы вложить что-то из средств и в детей, потому что ей осточертело носить старые вещи из года в год.
карен многое что говорит.
пока мать не оставляет бардовый шрам на ее лице.
//third мы выросли в гетто, и это многое значит. например, что даже девчонке приходится уметь дать сдачи, когда к ней пристают неприятного вида парни, потому что иначе - пиши-пропало, и от тебя ничего здесь не останется. правда, слабым утешением и спасением могли быть родственники или друзья, способные набить этим самым молодым людям в случае чего морду. у меня такие, спасибо господу богу, были.
вырасти в гетто - это уметь выживать даже там, где, казалось бы, невозможно. найти работу, когда тебя угрожают вот-вот вытурить, ютиться пятерым людям в небольшой квартирке, делая вид, что вас трое, и делить еду поровну на всех (на самом деле, мы с барри часто отдавали остальным большую часть).
вырасти в гетто - это, для меня, желать выбраться отсюда как можно быстрее. желание приобрести все, позволить себе роскошные вещи и перестать вечно бояться, что ты можешь потратить последний цент из своего кармана.
но это не все.
далеко не все.
карен не гонится за популярностью в школе, хотя очень ее и хочет. впрочем, она у нее и есть: все знают, что у уолтерс, не смотря на ее происхождение, точно все сложится в жизни. она не делила людей ни на черных, ни на белых (в прямом и переносном смысле), помогала тем, кому считала нужным, и не кичилась своей красотой.
карен, по правде сказать, даже и не для всех была красивой, но если кому и нравилась, то надолго. по крайней мере, обычно именно так и было. уолтерс в это верила, иначе верить было и не во что. она занималась танцами в свое свободное время и только и делала, что штудировала книги с учебниками по химии и биологии, чтобы попасть в медицинский.
в детстве мать ей говорила, что кому и светит хоть что-то в учебе, то только карен. замужество она явно пророчила совсем не ей.
тем не менее, было сложно и тяжело. уолтерс встречалась с похлопываниями по плечу, извинениями, косыми взглядами на ее внешний вид (и неважно, что она покупала каждый раз на накопленные или честно заработанные новые платья) или на пометку с районом, и провожали ее до двери. ей с удовольствием давали работу в местных кафешках (да и не только в местных), клубах, барах и прочих увеселительных заведениях, но даже в книжном магазине она услышала крайне вежливый, а потому и столь горький, отказ.
уолтерс молча кивала и уходила, не забав аккуратно за собой прикрыть дверь.
она репетировала одноклассников, ребят из школы помладше, иногда няньчилась с детьми (обычно ей не доверяли богатые мамочки) и без конца бегала от столика к столику в различных кафе. правда, с три недели она убиралась в роскошном доме из фешенебального района одного из музыкальных продюсеров, но с грохотом вылетела, когда отказалась раздвигать перед ним свои ноги. об этом инциденте карен никому не сказала, но навсегда запомнила - с мужчинами у нее история ладится крайне плохо. всегда.
//fourth
в семнадцать уолтерс прощается со школой, после идет в колледж, где учится более, чем на "отлично" все два года. карен знает, что ее ждет дальше, и сколько усилий придется для этого приложить. ей девятнадцать, и она поступает в фармацевтический колледж, где ей предстоит вкалывать еще как минимум четыре года. четыре года не слишком большой срок для гарантированного успешного будущего, если это после избавит ее от злополучного района гетто.
карен любила гетто столь же сильно, сколько и ненавидела, потому что он научил ее большему даже, чем школа, но столько же и отнял.
карен не любит рассказывать, как многих знакомых и близких людей потеряла в уличных драках, перестрелках, неожиданных грабежах магазинчиков за углом. сколько приятелей оказалось в тюряге за решеткой за прошедшие девятнадцать несчастных лет.
и еще больше не любит говорить о том, что ее брата тоже унес за собой гетто. и он совсем забыл про нее. она первой влетает в кабинет с раскрасневшимся и опухшим от слез лицом. влетает, сбивая на пути всех, кто оказывается, хлопает громко дверью, с трудом пытается отдышаться.
перед ней стол.
на столе труп.
карен знает, чей это труп.
прежде чем ее подводят ближе к нему и скидывают простынь, она видит торчащие пальцы рук, свалившиеся вниз, и узнает их, потому что этими самыми изможденными пальцами брат вытирал ее слезы, поправлял выбившиеся волосы, строго стучал по плечу. она узнает и рыдает почти взахлеб, вцепившись в несчастного врача, стоящего рядом.
когда скидывают простынь, она видит пулю, пробившую его грудь. такой привет ему оставил соперник с гребанного и ненавистного ей ринга. карен это запомнит и долгие месяцы будет жить лишь с одной мыслью: «надеюсь, у тебя отнимется тело, жалкий мудак»
и без барри карен делает ту самую ошибку, от которой он всегда ее подстерегал. карен выбирает не того мужчину, пусть и думает на тот момент совершенно иначе. ей нравится его улыбка, и его глаза заставляли ее от удовольствия без конца сиять снова и снова.
уолтерс (на тот момент еще уолтерс) твердо уверена, что он стоит того, и что с этим человеком проведет все время до конца своей жизни. какая жалость, что это оказывается совершенно не так.
//fifth карен отступает назад, не сводит с него своего взгляда. ей надоело, осточертело, буквально уже стоит все происходящее в горле. столько лет пошло коту просто под хвост, столько лет она отмазывала его и не слушала никого из окружающих. столько лет она позволяла ему это все, чтобы в итоге получить подобную благодарность?
- отпусти меня, отпусти! - карен дерет ему руки, пытается вырваться, кричит, почти срывая свое несчастное горло. - если бы барри был здесь, - она не успевает закончить фразу, потому что ей затыкают рот, скручивают руки и глухо смеются в ухо. - но барри нет, милая, - его голос заставляет ее содрогнуться еще раз, его голос будоражит и бередит старые раны, - здесь только я.
карен плачет (карен много плачет, да?), пулей влетая в ванную и пытаясь запереть дверь, чтобы он не смог проникнуть внутрь. плачет, смотря на то, как вот-вот он сорвет ее с петель. плачет, когда он врывается в комнату и грубо швыряет ее в ванную, дерет ей волосы, хватает лезвие, угрожая оставить шрамы.
на ее теле и без того их много (спасибо всем предыдущим разам), но этот пугает ее больше всего.
в этот раз у него нечеловеческие глаза.
за четыре года (карен уже 23, она успешно закончила фармацевтический колледж с красным дипломом, сдала все требующиеся тесты и готовилась пахать еще два, чтобы, наконец, официально приступить к работе по специальности) миллан (уже миллан, да) оттолкнула почти всех, кто когда-то был рядом.
она теперь живет в богатом районе (ну и пусть, что приходится вечно прятать запястья), ездит на шикарном ренджровере, отдыхает в лучших местах и обедает исключительно в фешенебальных ресторанах. карен не говорит, что она из гетто, пусть это и прекрасно помнит и даже не оборачивается на тех людей.
не берет трубку от эмджея, не отвечает своим родным.
карен знает, что если ее кто-то сейчас увидит, ей не объяснить. и не исправить. и не вернуть все то, что она успела потерять где-то в пути.
миллан не открывает дверь блюстителям порядка, пока милый муж бегает на этаже выше, пряча свой кокаин и прочее. не открывает, делая вид, будто три часа идет из душа, не открывает, прося подождать, пока натягивает халат.
карен врет всем вокруг, что их жизнь сошла с обложки журнала, и сама она - будущее этой страны. ведь не отказываться от того, к чему она так долго шла? ладно, карен просто не хочется признаваться, что она самолично все просрала.
она подает на развод на пятом году жизни с ним, потому что, черт побери, не выдерживает этого всего. карен двадцать четыре, а чувство, будто все сорок пять. он орет, отказываясь подписывать бумаги, на что миллан спокойно ему отвечает о фотографиях, которые у нее есть.
да, любимый муж ей изменял.
и да, это оговорено в их брачном договоре.
ей остается дом, автомобиль и триста тысяч долларов - она больше и не просит, потому что от него ничего и не нужно. учитывая, сколько всего имелось, да и сколько было заработано за эти пять лет - у нее и правда осталось совершенно немногое от него.
муж, уже, спасибо господу, бывший, уезжает, оставляя ее одну. она не разглашает историю о наркотиках, но больше себя не скрывает.
теперь осталось объяснить другим, почему же она не сделала этого раньше.
//sixth
когда-то мать говорила (карен нехотя ее слушала), что женщины готовы терпеть даже невыносимое, отказываясь видеть правду, потому что эта правда причинит им боль. вслед она повторяла: loving someone doesn't mean they are good for you», а потому в ту пору еще уолтерс уже знала, что в любви не должна быть только радость, любви присуща жестокость, а потому каждый раз она оправдывала его.
после каждого прихода и каждой новой дозы, он обещал завязать и не повторять снова. он был мил, обаятелен, обходителен и очаровывал всех.
и ей казалось тогда это стоящим того, равной жертвой. казалось, пока в первый раз не смогла выйти работать, потому что на лице сиял отвратный синяк.
больше этого нет. после развода миллан собирает вещи и сваливает из города вместе с вандой, ибо обеим осточертело все. они едут во францию, потом в германию, пьют вина и учатся новым вещам. карен занимается витражами, пусть они и получаются у нее из рук вон плохо, фотографирует бесконечно ванду (тоже не шибко все хорошо) и танцует при каждой возможности, что появляется.
она не думает ни о муже, ни о брате, ни о семье, отдаваясь тому, что происходит вокруг.
карен просто живет, пусть у нее и не останется потом совершенно денег, потому что впервые в гребаной жизни карен миллан думает лишь о себе.
(в течение пяти лет она посылала деньги каждому из живых членов семьи, не разглашая имен) мне не страшно возвращаться в нэшвилл: более меня не способно испугать ничего. я знаю, что я могу, и я вспоминаю, как могла раньше.
я не жертва, пусть такой меня и видят многие. я справлюсь со всем абсолютно сама, потому что могу.
да, меня зовут карен миллан, и меня больше не волнует то, что вы обо мне говорите.
//extra
→ карен ненавидит, когда с ней слишком долго спорят, и отказываются говорить то, что она наказала. когда приходят за советом, но никогда ему не следуют и после смеют еще водить от нее носом. когда одеваются слишком дорого и безвкусно, лишний раз подчеркивая свой статус, и всем своим видом показывая, какое они делают ей одолжение одним своим здесь присутствием.
карен кажется милой, нежной, приятной, она и такая, если говорить честно, но может довести любого до ручки, и если доведется сама - это конец. миллан не станет ни ни унижать, ни швырять оскорбления (ну почти)
→ просто обожает бредберри, оруэлла и дойла. не любит сестер бронте.
→ в одежде отдает свое предпочтение лаконичному дизайну и мягким тканям. во всем ценит в первую очередь качество и только качество. никогда не наденет неудобные туфли (ложь!), и с собой имеет на прозапас запасную пару удобных и любимых босоножек.
→ плохо поддерживает отношения с семьей, не имеет даже малейшего понятия, где на данный момент находится мать. почти не навещает могилу отца, потому что смутно его помнит и не испытывает к нему привязанности, зато каждую неделю приходит на могилу брата.
→ посещает психотерапевта дважды в неделю, как часть реабилитации. не признается, что была жертвой, потому что ненавидит это клеймо.
→ безумно любит горы, обожает отдых в альпах (ее когда-то туда возил злосчастный жених), променяет отдых у теплого моря на холодное норвежское. обожает всякого рода экспедиции, путешествия, долгие прогулки и музеи.
→ говорит, помимо английского, на немецком и французском (спасибо двухлетнему трипу с вандой, ага). причем, первый знает на неплохом разговорном уровне, но не шибко сведуща в грамматике, а вот со вторым в самых наипрекраснейших отношениях.
→ карен удивительно хорошо запоминает все детали внешнего и внутреннего облика человека. может забыть его имя, дату рождения, возраст, но настроение, ауру и поведение его будет помнить всегда. миллан частично эмпат, поскольку способна почувствовать эмоции другого человека, как-то их поменять и даже неосознанно перенимает на себя чужой настрой.
→ в домашней библиотеке более тысячи книг, часть из которых принадлежала мужу, но она отказалась ему ее отдавать. тот, впрочем, не сильно настаивал, ибо, как ни крути, знал о привязанности жены.
→ во время брака никогда никому не говорила о происходящем, всегда отшучивалась перед соседями и поддерживала репутацию идеальной семьи, которой, конечно, не было. карен не хочет никому говорить, что специально пила противозачаточные, не смотря на желание грегори обзавестись детьми, потому что не хотела иметь от него ребенка.
→ помимо основной специальности - фармацевта - в аптеке в центре города, она после работы часто носится по делам своего начальника. не то, чтобы секретарша, скорее помощник, но карен это нравится. чем меньше времени она проводит совершенно одна в пустом огромном доме - тем лучше.
→ в ее сумке вы всегда можете найти: блокнот с записями, мыслями, напоминаниями, зарисовками и etc, пару карандашей и ручек разных цветов, запасные туфли, как говорилось выше, айпод с наушниками monster beats и небольшую косметичку с самыми важными для нее составляющими макияжа. |
[/float] у карен миллан мягкие черты лица и аккуратные длинные пальцы. ей бы в пору играть на рояле или фортепиано, бренчать потихоньку струнами гитары или контрабаса, но вместо этого каждое утро она перебирает ими таблетки [желтые, красные, белые], снова и снова думая лишь о том, как многих людей 
[/float]
[/float] 
[/float] 
[/float]
